Вчерашнего дня, в Варшаве, польские националисты показали всему миру, как надо правильно любить свою Родину. Чтобы мало не показалось ни внешним наблюдателям, ни ей самой.
Правильно любить Родину по версии польских националистов надо с фаерами и коктейлями Молотова. И, конечно же, в масках. В масках — это чтобы никто не зафиксировал физиономию патриота, искаженную гримасой любви, бьющей через край.
Вчерашнего дня, стотысячная толпа польских националистов шумно и с огоньком отпраздновала день независимости, прорывая кордоны полиции, прыгая на водометы, забрасывая фаерами собственных стражей порядка и все вокруг.
Польские наци — самые крутые патриоты в мире. Им для погромов не нужны ни идеи евроинтеграции, ни Янукович, ни безработица, ни мигранты, ни прочие явления, которые обычно нужны националистам других стран чтобы превратить центр собственной столицы в одну большую свалку. Польские наци готовы устраивать погромы по любому поводу, а на день независимости — хлебом не корми. На день своей Родины, в честь праздника — сам черт велел показать всему миру, как они любят и ценят свою страну, а особенно — ее столицу.
Бьет — значит любит. Поджигает — тоже от большой любви. От избытка чувств. Ну и еще потому, что…
Есть такое слово. И это — польское слово. И это слово — быдло.
Думаете, польское происхождение этого слова — совпадение? А я думаю, что нет. Вот у итальянцев есть слово «мафия». У японцев есть слово «якудза». У немцев есть слово «гастарбайтер». У англичан есть слово «джентльмен». А у поляков есть слово «быдло».
Прошу заметить, это не означает, что все поляки быдло. Так же, как не все итальянцы мафия, не все японцы члены якудза, не все англичане джентльмены и уж тем более не все немцы гастарбайтеры.
Просто поляки лучше и раньше других народов поняли, что такое «быдло» и подобрали для этого явления емкое и запоминающееся слово.
Исходно слово «быдло» означало крупный рогатый скот. Тупое бодающееся животное, теряющее в составе стада последние проблески интеллекта и индивидуальности.
На людей это слово начало распространяться в средние века и применялось обычно к сельским жителям восточных территорий Польши, где очень часто случались погромы. Сельские бунтари обычно сбивались в толпу и шли громить дом пана, из которого тащили все ценное, а сам дом сжигали. Эти погромы не были каким-то организованным движением за независимость, не было у бунтарей никакой идеи — просто громили, грабили и сжигали богатый дом.
После погрома бунтари обычно расходились по домам. Не создавали никаких повстанческих войск, не объявляли независимость. Разгромили, повеселилесь, разжились барахлишком из богатого дома и разошлись.
Позже наступал час расплаты. К месту бунта подходили войска и награждали участников по заслугам. Кого посмертно, кого пожизненно, кого как. Искать героев было несложно. Заходишь в хату и по наличию дорогого барахла быстро становится ясно, участвовали местные в погроме или нет.
Но очевидность исхода не отменяла новых погромов. Погромы случались снова и снова. Войско польское снова и снова ходило в карательные рейды. А столовое серебро в деревенских хатах снова и снова выдавало участников погрома. Но пациент не учился ничему.
За контингентом, склонным к «погрому ради погрома», закрепилось определение «быдло». Быдло, как и полагается, сбивалось в стадо, теряло в толпе себе подобных остатки страха и разума, и шло громить чужое богатство. Просто чтобы громить. Из чувства зависти. Исходя из своего крупного рогатого понимания справедливости.
А теперь следует вспомнить, что границы средневековой Польши очень отличались от современных и включали в себя…
Правильно! Все то, что сегодня относится к западной Украине. Средневековая Польша включала в себя территории, которые сегодня находятся западнее Киева, а с 1569 по 1654 год и сам Киев.
В 1686 году, когда был подписан Вечный мир и Киев вошел в состав российского государства, около половины населения составляло польскую общину. Конечно, это были в основном городские жители, ремесленники, горожане, но и переселенцев из сельской местности в Киеве тоже хватало.
А сколько того самого легендарного контингента, для которого поляки использовали определение «быдло» осталось после 1686 года в сельской местности западнее Киева — можно только гадать.
И как показал вчерашний день, потомки легендарного контингента, склонного сбиваться в тупое стадо, проживают не только на Украине, но и в самой Польше, включая ее столицу. И проживают в изрядном количестве, достаточном, чтобы устроить «польский майдан».
На день независимости в Варшаве вышло около ста тысяч националистов. Это больше, чем было на Грушевского и Институтской в феврале.
И для того, чтобы устроить очередной погром, польским националистам не нужен ни Янукович, ни идеи евроинтеграции, ни идеи свободы и демократии. Все, что им нужно — только вилы и факелы. То есть биты и фаеры. И коктейли молотова. Но главное — сбиться в толпу. В тупое стадо, в котором быдло теряет остатки страха и разума и готово бросаться на любую преграду — на водометы, на автомобили, на собственную полицию, на собственных сограждан и… на собственное государство.
У стада нет идей. Стадо просто видит перед собой красную тряпку, в роли которой выступает чужая собственность, особенно та, которая блестит золотом, тем более, если она имеет вызывающую форму батона или унитаза.
У стада нет стратегии. Стадо просто втаптывает в землю все подряд потому что так понимает справедливость. Чтобы никому не досталось. А будет ли вместе с золотым унитазом втоптана в землю собственная армия, полиция, собственная страна — об этом стадо не задумывается. Это же думать надо! А в стаде думать некому. И некогда.
Но если в стаде некому думать, это не значит, что все происходит спонтанно и никто не направляет это стадо туда, куда оно несется, увидев перед собой красную тряпку, памятник Ленину, батон или унитаз.
Не знаю, как оно было в средневековой Польше, но сегодня у каждого стада, особенно у такого образцового как в Киеве и Варшаве, обязательно должен быть пастух.
Не могут такие качественные и мощные рога бегать по Европе сами по себе, не принося никакой пользы, бесплатно и просто так. Ведь кроме слова «быдло» в Европе есть и другие слова. Есть слово «бюргер». Есть слово «мафия». А еще есть слово «джентльмен».
Это значит, что если мы видим перед собой образцовое быдло, которое бросает фаеры и коктейли Молотова в собственную полицию, то где-то обязательно должен быть очень воспитанный и респектабельный джентльмен, который отлично знает цену этим копытам и этим рогам.
Александр Русин
Источник: amfora.livejournal.com