Вчера, после пятичасовой судебной дуэли судья вынес вердикт, которым отказал затухающей звезде российского небосклона Владимиру Жириновскому в иске по защите его чести и достоинства. А обозлился не на шутку Владимир Жириновский на Александра Викторовича Минкина, российского журналиста и театроведа, автора публикаций о коррупции в России. Об этом в своём блоге на «Эхе Москвы» рассказал сам Александр Викторович.
Этот судебный процесс тянулся с весны. Никакие ухищрения и уловки, предпринятые истцом, ему не помогли.
Представительница не явившегося в суд истца утверждала, что статья А.Минкина «Позорная экспертиза», опубликованная в газете «Московский комсомолец» №26685 от 28 ноября является давлением на суд.
«Мировая пресса (в том числе российская), парировал А. Минкин, полна статей о судебных процессах. Журналисты пишут, не дожидаясь судебных решений. Пишут о преступлениях и до, и во время суда. Пишут о банде серийных убийц на дорогах — это давление на будущий суд? Пишут о беспорядках в США в связи с убийством чернокожего подростка — это давление на суд? Сколько было статей о «болотном деле» — это давление на суд? Отношение политиков к прессе известно: журналисты всегда виноваты. У нас есть профессиональная горькая шутка: самолёты падают, потому что журналисты об этом пишут.
Ранее, за день до очередного судебного заседания представитель истца Игорь Лебедев приобщил к делу некую лингвистическую экспертизу — называется «Заключение специалиста». «Специалист» научно объяснил, что газета виновата.
Александр Минкин в своей статье пишет: «Если после множества судебных заседаний вдруг понадобилась лингвистическая экспертиза — значит, адвокаты Ж (в статье автор Минкин именно так, одной буквой, обозначал фамилию истца) опасаются, что все их аргументы никуда не годятся. Дай-кось сунем в дело «научное доказательство».
«Заключение специалиста» исполнено на бланке ООО «Агентство независимых экспертов». Там, иронизирует автор статьи, на все руки мастера: могут сделать заказчику пожарно-техническую экспертизу или металловедческую, или психиатрическую. По заказу Ж они сделали лингвистическую. На ней стоит дата: 30 октября 2014 года. Суд был 31 октября, а экспертиза сделана 30-го, то есть накануне, в последний момент.
Известно, что экспертизу нельзя сделать задолго, а на бланке поставить любую дату. По закону на первой же странице должно быть обозначено, когда экспертиза начата и когда она закончена. Тут дата одна; значит, сварганили научное пособие в последний день.
Экспертиза стоит 28 тысяч. Однако в связи со срочностью её проведения Владимиру Жириновскому пришлось раскошелиться аж на 56 тысяч.
Автор экспертного заключения — «Егикян Рубен Сергеевич, имеет высшее образование (диплом математика выдан в 1980 году Ереванским Университетом), кандидат физико-математических наук (диплом выдан в 1988 году Объединенным Институтом Ядерных Исследований, г. Дубна)».
Как этот физик-математик стал лингвистом-экспертом? К его «Заключению» приложена
удивительная бумажка-свидетельство о двухгодичных курсах латинского языка ГЛК, которые ПРОСЛУШАЛ Рубен Сергеевич Егикян в 1996-97 учебном году и выдержал выпускной экзамен с оценкой «хорошо» и рекомендован к преподаванию латинского языка.
Видимо совершенно справедливо не только А.Минкин считает, что двухгодичные курсы латинского не дают Р. Егикяну никакого права проводить лингвистическое исследование русского текста.
Суть лингвистического исследования здесь описывать не буду, она изложена в статье А.Минкина. Как филолог, не могу воздержаться от гнева на шарлатана, в отношении которого, однако, как считает крупнейший эксперт-филолог, соавтор книги «Цена слова», доктор наук Анатолий Баранов, не стоит использовать выражение «шарлатан». Мол, хотя оно абсолютно точно описывает данную ситуацию, но может вызвать очередной иск. А.Баранов находит лучшим использовать вежливый оборот «невежда в области лингвистики, выдающий себя за эксперта».
«Мы уверены, — пишет А.Минкин, — что если бы в какой-нибудь стране лидер одной из партий прямо в парламенте орал бы на журналисток: «У вас у всех бешенство матки!» — и добавлял бы матерные слова, и науськивал охранников насиловать «в жёсткой форме», — то в суде, где рассматривается вопрос о его чести и достоинстве, было бы не протолкнуться от телекамер. У нас — никого. Где все эти телеканалы, газеты, журналы, радиостанции? Не приходят даже оскорблённые журналистки. Умылись? Проглотили?
А Ж красуется в эфире ТВ. Разве самовольно он туда является? Нет, приглашают дорогого гостя. Кормят зрителей логореей, экран не пахнет».
Да, отношение политиков к прессе известно: журналисты всегда виноваты. Да, судя по непрофессиональным потугам представителя истца, верна профессиональная горькая шутка: самолёты падают, потому что журналисты об этом пишут.
Но нет. Если уж у политика плохая репутация, то это он точно сам её заработал. Журналисты об этом всего лишь рассказали. И суд — своеобразная химчистка для запятнанных чести и достоинства.
cailas
Источник: newsland.com