Россия обошла по расходам на оборону и вооружения целую группу стран и закрепила за собой место третьей военной державы мира. Парадокс в том, что это не улучшит, а ухудшит соотношение сил по всему периметру российских границ.
Еще пять-шесть лет назад наша держава была сопоставима по военным расходам с такими государствами, как Франция, Германия, Британия или Япония. У каждой из этих стран они составляли около $50 млрд. Впереди были США (примерно $660 млрд) и Китай (примерно $100 млрд). Таковы оценки Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI) — наиболее авторитетного в этой сфере источника. Сопоставляя эти цифры, надо иметь в виду, что военные траты принято рассчитывать не по паритетам покупательной способности, а в «живых» долларах – по текущему обменному курсу.
Программа перевооружений (23 трлн руб. в 2012–2020 гг.) и революционные перемены в миросозерцании российского руководящего класса резко изменили эту картину. Только прямые военные расходы России (прописанные в федеральном бюджете в разделе «Национальная оборона») достигли в 2013-м 2,1 трлн руб. (3,2% ВВП). В текущем году они поднимутся до 2,5 трлн руб. (3,4% ВВП). А в проекте бюджета на следующие три года военные траты составляют соответственно 3,0 трлн руб. (3,9% прогнозируемого ВВП в текущих ценах), 3,3 трлн (4,0% ВВП) и более 3,5 трлн руб. (3,9% ВВП).
Это уже значительно выше среднемировых военных расходов (2,4% мирового ВВП в 2013-м). А фактический военный бюджет еще грандиознее. «С учетом расходов по другим разделам…, военное обременение экономики России в 2014 году может превысить 5% ВВП» — таковы подсчеты лаборатории военной экономики Института Гайдара. Цифры, приводимые SIPRI, довольно схожи: стокгольмский институт считает, что в 2013-м суммарные военные расходы России равнялись $88 млрд (4,2% ВВП по текущим обменным курсам) — при том, что официальный уровень этих трат составлял, как уже говорилось, 3,2% ВВП.
Судя по бюджетным проектировкам (предусматривающим прекращение роста доли военных расходов в ВВП начиная с 2016 года), российские власти догадываются, что экономические гайки завинчены до предела, и подъем реальных военных трат с нынешних 5% ВВП где-то до 6% — это максимум, на что можно рассчитывать. И то не наверняка.
Учтем, что падение рубля слегка снизит вычисляемый по текущему долларовому курсу ВВП России. В этом году он вряд ли превысит $2 трлн (в 2013-м было $2,1 трлн). Скорее, будет ниже. Но не станем мелочиться. Примем эти два триллиона долларов как прогноз величины ВВП также и на предстоящие три года, и после этого сможем, наконец, грубо прикинуть полные военные расходы нашей страны в 2014-м – 2017-м. Их примерный диапазон: $100-120 млрд ежегодно. Так что дрожи, бундесвер! Германский военный бюджет сейчас всего $49 млрд и вряд ли скоро вырастет.
Понятно, что размер военных трат и реальная боеспособность вооруженных сил – не совсем одно и то же. Но они связаны. Поэтому, сопоставив расходы России и других государств, можно сделать определенные выводы.
В качестве точки отсчета возьмем последний, так сказать, мирный год – 2013-й (данные SIPRI). По военным расходам впереди России в прошлом году были только две державы. Понятно, что США ($640 млрд) вне конкуренции – не только из-за гигантских размеров экономики, но и из-за традиции много тратить на вооруженные силы (около 4% ВВП).
Однако на втором месте — Китай ($189 млрд). Дальневосточная сверхдержава расходует на армию всего 2% ВВП, но благодаря быстрому росту своей экономики играючи увеличивает военные траты на $15-20 млрд ежегодно. В 2017-м они, видимо, заметно перевалят за $250 млрд. Отставание России, и сегодня уже двукратное, будет только расти.
Кремль очень хочет видеть в Китае военно-стратегического партнера, а не соперника. Пока не очень похоже, что это так. Но даже если мечты сбудутся, это будет явно старший партнер, который заставит младшего плясать под свою дудку.
Теперь о расстановке сил на Западе и Юго-Западе.
Что касается европейских грандов НАТО (Франция, Британия и Германия), то формально они тоже вне конкуренции – не порознь, так вместе. В 2013-м суммарные военные траты этих трех держав ($160 млрд) были заметно выше российских, и этот перевес сохранится в будущем. Но в Москве их почему-то не воспринимают как реальную военную угрозу — и, может статься, правы.
Куда интереснее соседи России. Декламации об ужасах приближения НАТО к нашим границам – полная ерунда. Достаточно просто присмотреться к состоянию вооруженных сил новых членов этой воинственной организации. Суммарные военные траты Эстонии, Литвы, Латвии, Чехии, Словакии, Венгрии, Болгарии и Румынии – $9 млрд. Эти государства восприняли свое вступление в НАТО как железобетонную гарантию безопасности, а значит — отличную возможность сэкономить на армии. И вовсю воспользовались ею: у большинства из них военные расходы колеблются в районе 1% ВВП.
А вот нейтральные Швеция и Финляндия, в НАТО вступить не пожелавшие, тратят на свою оборону больше — и по абсолютному ($10 млрд), и по относительному счету (около 2% ВВП). На этом же уровне и военный бюджет Польши ($9 млрд, 2% ВВП) – единственного натовского новичка, сохранившего серьезную армию. Еще более устрашающе выглядит Турция — поднимающаяся держава, член НАТО с особой позицией, особыми интересами и сильной армией ($19 млрд, больше 2% ВВП).
Совокупный военный бюджет всех наших многочисленных соседей не доходил в 2013-м даже до $50 млрд. Они явно не были угрозой. Как и дружественная в ту пору Украина с ее дезорганизованной армией. Очень сомнительно, что их суммарная мощь дотягивала хотя бы до половины российского неядерного военного потенциала.
2014-й год все изменил. Украина на обозримую перспективу стала тем, что называют «потенциальный противник». Провозглашенная Петром Порошенко цель – тратить на армию 5% ВВП — вполне реальна. Военный потенциал Украины достигнет тогда примерно одной пятой российского.
Масштабы втягивания в гонку вооружений остальных соседствующих с Россией государств примерно одинаково зависят и от степени их сегодняшнего испуга, и от уходящего корнями в историю задора.
Вполне можно представить, что встревоженные северо-западные соседи (Швеция, Финляндия и балтийские страны) поднимут свои военные расходы раза в два (где-то до $30 млрд, или до 3,5–4% ВВП). Это им вполне по силам. Крепнущая и полная амбиций Польша, оказавшаяся сегодня на переднем крае новой холодной войны, без чрезмерного напряжения может поднять свои траты в той же пропорции (до $20 млрд). А Турция, не столько испугавшись Москвы, сколько просто реализуя свои далеко идущие проекты, способна увеличить военные расходы раза в полтора (до $30 млрд).
Если гонка вооружений в Северной, Восточной и Южной Европе действительно начнется, то через несколько лет суммарная военная мощь одних только европейских соседей России, даже не принимая в расчет ресурсы их тыловых и заокеанских друзей, может сравняться с потенциалом нашей державы.
Гонка вооружений редко бывает односторонней. Ее подхватывают. Начав эту гонку, да еще и с полной наглядностью раскрыв всем свою готовность пользоваться ее плодами, Россия вступила в соревнование, победу в котором одерживают те, у кого больше людей и экономической мощи. С тремя процентами мировой экономики, двумя процентами населения и шестью–семью процентами мировых военных расходов (в 2013-м они составляли $1,780 трлн) наше государство не может диктовать свои правила сразу всем соседям. Стратегическая задача должна была быть диаметрально противоположной – сделать так, чтобы им даже в голову не пришло начать всем вместе играть на противодействие, ослабление и (или) подчинение России.
Поразительно, как всего за год удалось объединить в этой общей игре буквально всех соседей, по всему периметру границ, от восточноевропейцев до китайцев. Шутку Александра Третьего про то, что у России всего два союзника – армия и флот, не следовало понимать буквально. Он, конечно, тоже был реакционером. Однако не позволил развязать ни одной войны, а сильных союзников искал и находил.
Сергей Шелин
Источник: rosbalt.ru